Я люблю своих туристов. Их жадный интерес ко всему увиденному и услышанному. Терпимо отношусь к тем, кому интересней как можно быстрее и в больших местах отметиться. Щелк, щелк фотоаппаратом (а сейчас айфоном) и нетерпеливо
помчались
дальше. Обычно они не слушают гида. Напоминают
мне
собачек, которые метят у каждого куста свою территорию поднятой ножкой. И даже
не обижаюсь на тех, кто жалуется на меня. Хотя и бывает это очень редко.
Однажды менеджер агентства, с которым я сотрудничал,
вызвала меня и почему-то шепотом, округлив свои глаза, спросила меня: - Миша,
одна туристка пожаловалась, что вы даете мало информации! Я, естественно,
удивился. Что-что, а уж информацией я своих туристов заваливаю
(иногда, чересчур, сверх меры). Стали разбираться и выяснилось, что в поездке
на курорт Кейп-Код я почти ничего не говорил о том, где и в каком магазине, на
какие товары бывают распродажи. Я сказал, что в следующий раз возьму с
собой свою жену, большого специалиста по этим вопросам. Кстати, я
вспомнил эту жалобщицу, благо она сидела в первом ряду, сразу за шофером. Как
только в дороге я начинал свой рассказ, она немедленно засыпала. Так что я
выступал в качестве снотворного.
Но
все равно я их всех люблю. Разных по возрасту, полу, интересам. Да я и сам
многое от них узнаю, напитываюсь современными жизненными реалиями. Тем более,
что приезжают они из разных мест: Москва и Сидней, Кельн и Торонто, Казань и
Гамбург...Где только наших нет! Жизнь их разбросала по всей планете.
Вопросы бывают
разные:
умные и праздные....
Никогда не писал стихов, а тут что-то в рифму
сложилось. А если серьезно, то действительно вопросы бывают разные.
Об истории, религии, образовании, бывают типа – “А кто в этих небоскребах
живет?”, - “А если лифт сломается, а квартира на 33-ем этаже“ – этот задан со
злорадством... Но чаще всего волнуют моих туристов бытовые мелочи, устройство
жизни, качество услуг. Сперва это удивляло меня, а потом я вспоминал как в
первое время по приезде в страну сам поражался я тому, что на каждом квартале
есть сходы, чтобы прошла инвалидная коляска и ни один офис, ни один музей,
театр не откроют без того, чтобы в него не могли вьехать на
колясках, что городской автобус наклоняется, дабы опустить пониже ступеньку для
стариков и детей и т.д. Помню как поразило нас, когда перед летними каникулами
мы получили письмо из школы, в которой начал учиться наш внук. А в письме было
написано, что в школе работает столовая, куда может придти любой ребенок и
поесть без предъявления каких-либо документов. И финальная фраза, которая
вызвала слезу у моей жены, учительницы с 30-летним стажем: - Ни один ребенок не
должен остаться голодным!
Поэтому
я всегда говорю своим туристам, что в любой итальянской деревушке старины
больше, чем во всей этой стране. Америка интересна своей историей и, главное,
тем как она устроена, как протекает каждодневная жизнь ее граждан. И интерес к
этому огромный. Сопоставляют, примеряют к своей стране, спорят...
Мой
внук служил в американской армии, воевал в Афганистане, награжден 12-тью
медалями и среди них знаменитое “Пурпурное сердце”, которое дается
за ранение в бою. С трудом мы уговорили его после окончания срока
первого контракта с Пентагоном уволиться. Он ушел с формулой “отставка с
почетом”. Так вот, когда на вопрос одного туриста об американской армии, я
перечислил льготы, которыми он пользуется, пожилой турист с явно военной
выправкой, с горечью сказал: “Если бы это прозвучало на нашем первом канале, то
был бы бунт в российской армии”.
В
свои 30 лет мой внук числится ветераном, и такими как он занимается отдельное
министерство ветеранов. А вот министерства культуры в Америке нет! То есть,
культура, конечно есть. Но это не забота государства, чиновников к ней не подпускают.
И вообще, американцы стремятся как можно больше ограничить вмешательство
властей в свою повседневную жизнь. У общества есть другие рычаги и способы.
Когда
дорога долгая, скажем из Нью-Йорка в Вашингтон, в Филадельфию, меня буквально
заваливают вопросами и мы разминаем много разных тем от истории страны до
американской кухни. Всеобщую поддержку находит тезис, что американцы считают
лучшим вложением капитала в образование своих детей. Недвижимость на втором
месте.
Но
из всех вопросов, которые я слышал за более чем 20 лет работы гидом, мне особо
заполнился один. Этакий король туристских вопросов. Прозвучал он на мемориале-могиле
президента Джона Кеннеди на воинском Арлингтонском кладбище. Находится оно в
штате Вирджиния, недалеко от городка Арлингтон, буквально рядом со столицей
Вашингтоном.
Таких
кладбищ, где военнослужащих хоронят за счет государства, в Америке около сотни.
Но Арлингтонское самое почетное и известное. Здесь находится могила
неизвестного солдата 1-ой Мировой войны, 2-ой Мировой войны, Корейской войны...
Было и захоронение неизвестного солдата Вьетнамской войны. Но тут
случилась совершенно сказочная история. Какая-то семья посчитала, что там
захоронены останки их родного человека, летчика штурмовой авиации и настояла на
эксгумировании останков. Был проведен анализ ДНК, да не один, а два, которые
доказали их правоту. Останки были по требованию семьи перезахоронены на
кладбище городка, откуда и родом погибший. Все туристы идут нескончаемым потоком
к могиле неизвестного солдата и к мемориалу-могиле Джона Кеннеди. Она находится
на возвышенности, откуда открывается чудесный вид на Вашингтон и
представляет из себя небольшую площадку, окаймленную с одной стороны гранитным
парапетом с известными изречениями покойного президента, а с другой стороны
сама могила, где горит вечный огонь. Здесь же похоронена его жена Жаклин
Кеннеди – Онассис и двое маленьких детей, умерших в младенчестве.
На
площадке всегда полно туристов из разных стран, американских школьников и
студентов. Строгий служитель следит за порядком. Все разговаривают вполголоса,
могила все таки...
И
когда я окончил свой краткий рассказ о президенте и прозвучал этот вопрос
вопросов. Юное существо примерно 17 лет спросило: - Михаил, а отчего умер
Кеннеди?! Вся моя группа грохнула хохотом. На нас недовольно обернулись
прочие туристы, поспешил к нам блюститель порядка...Но когда я перевел им
вопрос юной особы, веселилась уже вся площадка. Когда все успокоились, я
спросил ее: - Деточка, ты откуда? – из Самары, - обескураженно ответило дитя.
Кто-то рядом простонал: - Хочу в Самару! Воистину “Здравствуй племя,
младое, незнакомое...“ Бывают и вопросы, которые ставят
буквально втупик. В однодневную экскурсию в Филадельфию входит и посещение так
называемых Садов Дюпона. Это поистине райское место находится примерно в часе
езды от Филадельфии. Туристы заходят в гигантскую оранжерею, прогуливаются
среди цветников и реликтовых деревьев, смотрят на игру фонтанов... А по дороге
в город я вкратце рассказываю об этих садах, о фамилии Дюпонов, выходцев из
Франции...Когда я кончил, одна дама спросила меня: - Миша, я правильно вас
поняла, что после Филадельфии мы заедем в Париж? Воцарилась мертвая тишина,
автобус выпал в осадок. Предполагая, что она шутит, я осторожно заметил, что
между нами тысячи верст суши и воды. – Ну и что? - безмятежно ответила она.
После этого я не отпускал ее от себя ни на шаг. Мало ли что! Тем более что
Парижей, Гамбургов, Одесс в Америке тьма-тьмущая. Сядет в такси, скомандует “в
Париж”, ее повезут в соседний штат.
Но
бывает, что я не только говорю, но и слушаю своих туристов. Их замечания бывают
такими остроумными и точными, что я их записываю. В Филадельфии стоим у
исторического здания, где 4-го июля 1776 года была подписана Декларация
Независимости, объявляющая о выходе американских колоний из под власти
английского короля. И я с пафосом цитирую строки из нее: - Мы исходим из той
самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их творцом
определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода
и стремление к счастью.
В
наши дни это кажется самоочевидным. Но это было провозглашено в эпоху королей,
царей, шахов и эмиров. В эпоху, когда большинство считалось “подданными его
Величества”. Когда английский король Георг III ознакомился с этим
документом, он воскликнул: - Какое божественное безумие! - Да, безумие, но
все-таки божественное. Мой рассказ о Декларации прервал нетерпеливый голос
одного из туристов: - Мишаня, да понятно: это ихнее 7-ое ноября.
Вот
так в сознание людей сопрягаются разные эпохи и времена.
В Филадельфии у этого здания, где
была принята Декларация Независимости, находились деревянные столбики, с
железными обручами и кольцами. К ним привязывали лошадей (к сожалению, их
сейчас заменили столбиками из металла). Мои подробные рассуждения на эту тему
прервал один из туристов: - Миша, все понятно: паркинг
восемнадцатого века! - По моему блестяще.
Бывают
и конфликты. Об одном столкновении рассказала моя коллега Неля. Во время
пребывания на курорте Кейп-Код одна туристка говорит ей: - Я на
китов не поеду. Меня укачивает на корабле. Но билет вы мне все-таки купите и
помогите его продать. И все это в повелительном тоне, как нерадивому официанту.
Изумленная Неля отвечает ей, что это незаконная операция. Цена билета
групповая, она ниже, чем для индивидуальных покупателей. И если продать его по
полной цене, то будет мошеничество. И в этом она, гид, участвовать не может.
Дама рассердилась и наставительно ей заявила: - А вот другой гид,
профессиональный, (с ударением на этом слове) мне это делал. Ответ был кратким
и блестящим: - Ну, считайте, что я для этой операции недостаточно
профессиональна!
Синдром попутчика
Давно
уже отмечено, что с незнакомыми людьми мы бываем более откровенными, чем с
близкими. Вспомните длинные задушевные беседы с попутчиком в купе поезда.
Подспудно понимаешь, что никогда больше не встретишь этого человека. И
облегчаешь душу откровенной исповедью. Своеобразный синдром попутчика. И мне, и
моим коллегам, зачастуя приходилось выслушивать такие откровения.
Несколько
раз возил по Нью-Йорку работников посольства. У них свой автобус, свой шофер.
Едут в основном технические работники: повара, электрики, сантехники...Едут с
семьями, с детьми. Но обязательно их должен сопровождать кто-то из работников
более высокого ранга, дипломат. Знакомимся. На сей раз мужчина с военной
выправкой, поджарый. Аккуратная, под англичанина, ниточка усов. Бывший
полковник спецслужб, служил два года в Сирии, на Голанских высотах в 70-ых
годах. Откровенен. – Уважаю израильтян и презираю арабов. Нас заставляли
называть их “садык” – друг. А
они нас – Мистер. Но нам запрещали так к ним обращаться, это де американское,
западное обращение. Они нам Мистер, Мистер, а мы “садык”. У арабов нет понятия
равенства. Ты или выше, или ниже. Ах, друг, равный тебе, значит ты перед мной
заискиваешь. И стали хамить. Такой случай. Идут наши цепочкой, замыкает ее
канадец (миротворческие силы). На дороге развалился араб, вытянул ноги,
перекрыв ими тропинку. Наши с извиняющей улыбкой осторожно перешагивают через
его ноги. Когда дошла очередь до канадца он с размаху врезал ему кованым
ботинком по ногам. Тот вскочил, начал униженно извиняться. А когда прощались,
канадец сказал нам: - Хорошие вы ребята, русские. Но я вас не уважаю!
Другая история, более
современная. Стоим на берегу бухты в Нью-Йорке. Вдали виднеется статуя Свободы,
о которой я подробно рассказываю истории драматичные и смешные. Туристы
нормально реагируют то удивляются, то смеются. И только одна, средних лет , с
деревенским лицом, явно погружена в свои печалные мысли. Спрашиваю, чем она
озабочена. – Да вот приехала дочь навестить, а она за еврея замуж собралась.
Моя мама просто вне себя!
И это она говорит мне, чья физиономия явно
свидетельствует о принадлежности к богоизбранному народу. Причем, даже не смущаясь.
– А вы откуда? - спрашиваю. –Из Волгограда. – Ну, а у меня невестка
была из Челябинска. Русская девушка, Колоскова Светлана. И ничего. Жили с сыном
дружно. Внука прекрасного мне подарила. Жаль, умерла от рака. Сын долго не
женился...А теперь у меня невестка грузинка. И прелестная, бойкая внучка. -
Женщина как бы немножко воспряла. И я усилил нажим. – Во-первых, еврейский муж
никогда не поднимет руку на жену. Ну, не принято у евреев жен колотить. Даже
любя. Во-вторых, у нас практически нет пьяниц. – Да, - с некоторым удивлением
подхватила она, - будущий зять мне все время подливает, а сам почти не пьет. –
Ну вот, видите, удовлетворенно ответил я. – И чтобы уж совсем добить,
подытожил: - Еврейский муж все в дом несет, а не из дома. Жене отдает и она бюджетом
семьи командует. Даже если иногда он и согрешит, то тихонечко на стороне, чтобы
до жены не дошло. Дом – это святое!
- Ну, спасибо Вам. Вы меня немного успокоили.
Маме в Волгоград позвоню, что все не так страшно. - Буду считать,
что одну семью я спас от возможного развала.
Другая история на схожую тему. Молдавия.
Оргеевский район. В прекрасной лесистой местности, селе Курки, в бывшем
монастыре психиатрическая лечебница. На фронтоне здания долго
красовался лозунг: “Ленин
с нами”.
Пока кто-то из начальства не углядел крамолу и лозунг сняли. Директриса, -
естесственно из титульной нации, - яростная антисемитка. И вот уже в новые
времена, когда стал возможным выезд за железный занавес, ее дочь отправилась в
туристическую поездку по Италии. И там, возможно в Вероне, встретилась с
юношей, бывшем кишиневцем, а ныне израильтянином. Любовь, замужество...К ужасу
мамы мужа зовут Моня, а их первенца – Беня. И бабушка души не чает в своем
внуке Беничке.
И закончу свои заметки гида одним подслушанным
разговором. Одна американская компания торгующая всякой техникой для
животноводства регулярно приглашает из России хозяев ферм, молокозаводов, боен
в Штаты для ознакомления со своей продукцией. В программу входит и
экскурсия для них по Нью-Йорку. Начинается она очень рано, в 8 часов утра.
Собираемся в автобус. И в лобовое стекло видно
как грузчики разгружают из фургона ящики. Ящики тяжелые. Рабочих много. Таскают
их слаженно. Как муравьи. За спиной слышу голос: - Глянь, Вася! Работяги, а с
утра трезвые!?
Вот так!
Михаил
Голер
